А я всё-таки думаю, что Выготский -- неудобоваримый, тошнотворный шизоид, для чтения которого нужны стальные нервы. Текст его пронизан мизогинией (чтоб вам два раза не ходить в Википедию, это слово значит "ненависть к женщинам") -- видимо, иудейские корни дают себя знать, -- и к жизни героини он прилагает эпитет "гнилая". Сам ты гнилой пустослов!
"Вот," -- говорит Выготский, -- "Про смерть героини объявлено в самом начале, чтобы читатель не напрягался". Между тем дело обстоит как раз наоборот, и этот приём хорошо известен каждому подзаборному журналюге: вызови интерес к тексту сенсационным заголовком, иначе никто вообще читать не будет.
На самом же деле рассказ посвящен тому давлению, которое оказывает на психику подростка его/её сексуальное созревание в условиях сильного отставания социального и культурного развития с соответствующей социальной дезориентацией, особенно поблизости от авторитета-педофила.
-- Я не виновата, madame, что у меня хорошие волосы, -- говорит героиня, но она не виновата также и в том, что она рано сексуально созрела и, тем самым, рано стала беспомощным сексуальным объектом в глазах похотливых самцов (да, я феминист, если что) при неявном потакании этому её родителей (вспомним упоминание о дорогих туфлях; кстати, где-то мне попалась на глаза сплетня, что Волочкова, кажется, нарядила свою восьмилетнюю дочь в туфли на высоких каблуках. Надо ли удивляться, что кривая проституции русских женщин резко пошла на повышение?). За что ополчился на неё этот книжный червь?
Как я понял, рассказ сейчас где-то включили в школьную программу. Ну как же, раз Выготский сказал, а Нобелевский комитет подтвердил, очевидно, заложив тогда обыкновение чествовать зоологических антисоветчиков, что сейчас в большой моде. Только этот рассказ не для детей -- это рассказ для родителей.
