Коммик, Just Коммик

Итак, Софья Васильевна Ковалевская родилась в Москве в семье Василия Васильевича Корвина-Круковского (поляка?) и Елизаветы Федоровны, урожденной Шуберт (немки) в 1850 году. В то время женщины не допускались в российские университеты, поэтому она должна была уехать на учебу за границу, для чего требовалось разрешение мужа или отца. Очевидно, папа был против, и она вступила в фиктивный брак с Владимиром Ковалевским; этот брак, впрочем, позднее превратился в настоящий.

Она училась в Гейдельбергском университете, слушая лекции Гельмгольца, Кирхгофа, Вейерштрасса. Получила докторскую степень в Геттингенском университете и поехала скорей в Россию -- русский же математик, в конце концов!

Но в России ее пыл быстро охладили, отказав в профессорской должности. Пришлось возвращаться в Германию. Позднее она стала профессором Стокгольмского университета, так и не получив профессорской должности в России.

Умерла от гриппа в возрасте 41 года, возвратившись из путешествия в Геную.

Русский математик, говорите? Ну-ну...

В XIX веке просвещенная Европа терзала Россию упреками в "рабстве" -- вот мол, они все цивилизованные, либеральные, свободные, а в дремучей дикой варварской России -- крепостничество.

Тов. smirnoff_v предложил остроумное объективно-экономическое объяснение более позднего сохранения крепостного права в России, не требующее привлечения гипотезы об извечной убогости рабской русской души. Далее кратко изложу его своими словами.

Крепостная зависимость всегда возникает и существует в интересах класса помещиков-крупных землевладельцев, пока крестьянам есть куда уйти, то есть при наличии бесхозных неосвоенных земель. Поскольку Россия -- огромная страна, и неосвоенных земель было много, постольку помещики вынуждены были крестьян прикрепить -- иначе крестьяне ушли бы в Сибирь, и эксплуатировать было бы некого. Как только приватизация всей страны заканчивается, у крестьян исчезает всякий намек на свободу сам по себе, поэтому закрепощать их более не требуется: деваться всё равно некуда.

Маленькие европейские страны очень быстро приватизировали все свои земли, поэтому их крестьянам была предоставлена формальная свобода гораздо раньше, чем в России.