cedrus2012 дал ссылку на эту книгу, очевидно, в связи с выходом фильма "Брестская крепость". Книга написано увлекательно, в суворовском стиле, и пестрит номерами дивизий и названиями населенных пунктов, создавая впечатление эрудированности и добросовестности автора. К сожалению, читать на этом сайте можно только первые две части.Впрочем, получить представление о выводах, к которым пришел автор, можно в Википедии. Очевидно, Марк Семенович не любит
А теперь вооружимся моим методом борьбы с идеологическим врагом: не будем придираться к выкладкам неприятеля; примем его показания за факты, но дадим им правильную интерпретацию.
Итак Марк Семенович утверждает, что в начале войны прекрасно вооруженные красноармейцы в прекрасно оборудованных огневых точках массово бежали и сдавались в плен. Ну что ж, допустим.
Если вдуматься, это -- совершенно нормальная реакция. Представьте себе красноармейца, которому все уши прожужжали о непобедимости легендарной Красной Армии, о будущей войне малой кровью на чужой территории и т.п. А тут вдруг бомбы и снаряды рвутся, пули свистят -- неожиданно, непривычно, страшно, жутко. "Авось Красная Армия и без меня как-нибудь справится, а я пока пережду," -- совершенно естественная мысль. Люди не ожидали долгой войны, они не ожидали светопреставления, они, вероятно, подумали сначала, что этот кошмар быстро кончится, и можно попытаться отсидеться в стороне. Это не животная трусость, не безмерная подлость (хотя и подлость, конечно) и уж, конечно, не лютая ненависть к Советской власти, которую лелеяла лишь небольшая группа отщепенцев.
Когда наступает кратковременный катаклизм, первая реакция человека -- спасти себя; чтобы жить в аду, каким была война, психике надо перестроиться, и на это нужно время.
Обратившиеся в бегство и сдававшиеся красноармейцы не были предателями в большинстве: они просто считали себя севшими на скамейку запасных в игре, которую, как они предполагали, их команда выиграет и без них. Это было естественное умонастроение, хотя и совершенно ошибочное. Это было естественным заблуждением.
И это заблуждение нужно было очень быстро искоренить. Нужно было, чтобы красноармейцы поняли: легкой игры не будет, эта война -- дело нешуточное. Хочешь, братец, не хочешь, а каждый должен идти под пули. И заградительные отряды, если они и были, были совершенно оправданы: только страх смерти мог заставить надеющихся на "авось пронесет" людей встретить врага с полной отдачей.
Если бы красноармейцам лета 1941 года чудесным образом показать военную кинохронику последующих годов, не было бы ни бегства, ни сдачи в плен, ни заградотрядов. Но тогда времени на пропаганду и осознание грядущей Катастрофы начала войны не было. Осознание пришло лишь после того, как Катастрофа состоялась (извините, товарищи евреи, что я использую слово Катастрофа не в том смысле, как вы привыкли думать). И тогда себялюбивые мещане превратились в настоящих защитников Отечества.
